"Вице-премьер Жумангарин о новой налоговой реформе: рост НДС, борьба с теневой экономикой и будущий бюджет Казахстана"

Обсуждение интервью с вице-премьером Этот текст создан с помощью искусственного интеллекта

• Казахстан испытывает финансовые трудности. На 2025 год стране необходимо 26 триллионов тенге, однако не хватает 10 триллионов. Власти вынуждены использовать средства из Национального фонда и занимать деньги на рынке. Если такая ситуация продолжится, к 2036 году Нацфонд может полностью иссякнуть.
• Основная проблема заключается в низком уровне налоговых сборов. Многие компании уклоняются от уплаты НДС, а остальные находят лазейки в налоговом законодательстве.
• Планируется усиление контроля за уплатой НДС. Уклонение от налогов путем создания множества мелких компаний станет труднее. Власти стремятся реанимировать бизнес и вернуть его в легальное поле.
• Цены, скорее всего, вырастут, но не значительно. Власти обещают поддержку для малообеспеченных, а также индексацию зарплат и компенсации за коммунальные услуги.
• Государство намерено вкладывать в бизнес, а дополнительные налоговые поступления будут направлены на развитие реального сектора экономики.
• Новая налоговая реформа начнется с 2026 года. Парламент планирует обсудить соответствующий закон до июля 2025 года, а новые правила входят в силу с 1 января 2026 года.
• Реформа вызывает сопротивление со стороны бизнес-лобби, а некоторые эксперты объявляют о ней хайп.

Как правительство планирует изменить налог на добавленную стоимость (НДС)? Когда начнет действовать новая налоговая реформа? Зачем эти изменения и как относятся к критике чиновники? Эти и другие вопросы обсуждаются в интервью с вице-премьером национальной экономики Сериком Жумангарином.

- Почему правительство намерено провести масштабную налоговую реформу? Можно объяснить простым языком? - Эта реформа не только налоговая, но и касается бюджета. Меняется не только налоговый кодекс, но и бюджетный процесс. Бюджет — это целевой денежный фонд, который обеспечивает развитие страны и улучшение жизни граждан.

Целевой фонд должен инвестироваться в собственную экономику. Важно каждый год увеличивать такие инвестиции. Сегодня они составляют примерно 17 процентов, но без собственных вложений иностранные инвесторы вряд ли придут в страну.

При формировании бюджета на 2025 год мы обнаружили недостаток в 10 триллионов тенге, необходимых для покрытия затрат на сумму 26 триллионов. Доходы бюджета формируются за счет налогов.

Мы можем взять средства из Национального фонда, который ежегодно обеспечивает нас двумя триллионами тенге. Кроме того, мы получаем целевые трансферты по решению руководства страны. Тем не менее, нам все равно не хватает 10 триллионов, часть из которых была покрыта Национальным фондом.

Остальные средства мы заняли на внутреннем рынке, выпустив облигации Минфина. Таким образом мы закрываем недостачу в 10 триллионов.

Понимаете, нехватка в 10 триллионов очевидна для обеспечения работы бюджета. Чтобы двигаться вперед, нам придется повторять подобные действия каждый год.

Каждый адекватный человек понимает, что так продолжаться не может вечно. Рано или поздно это приведет либо к исчерпанию Нацфонда, либо к снижению кредитного доверия к стране.

Мы начали изыскивать причины этой ситуации и пришли к выводу, что сбор налогов оставляет желать лучшего. НДС и корпоративный подоходный налог (КПН) являются основными налогами, формирующими бюджет: НДС обеспечивает около 40 процентов дохода, КПН — примерно 30 процентов. Однако фактически сборы по НДС составляют лишь 20-24 процента, что совершенно недопустимо. И именно из-за этого стала актуальной налоговая реформа.

Мы могли бы оставить ситуацию без изменений и жить так еще много лет, занимая по 5 триллионов из Нацфонда. Но важно понимать, что Нацфонд — это будущее страны. По программе "Нацфонд - детям" уже к 2032 году мы сможем выделить каждому ребенку только 8 долларов. Если рост расходов продолжится такими темпами, к 2036 году Нацфонд может прекратить свое существование.

- В итоге мы тратим больше, чем зарабатываем?

- Вы правы. Социальные расходы занимают большую часть бюджета — около 37,5 процента, это 10 триллионов тенге. Если добавить примерно 8 триллионов на развитие регионов, то значительная часть бюджета уходит на эти два направления.

Мы социальное государство, и высокая социальная нагрузка на бюджет сложилась в результате различных факторов, включая влияние COVID-19 и ожидания населения.

А если сравнить с нашими соседями, у них нет аналогичного уровня социальных расходов.

Критика в адрес государства должна начинаться с понимания: что оно нам дает? Государство заботится о многодетных матерях, вдовах, беременных женщинах и детях-сиротах.

Бюджет на развитие — это в первую очередь инфраструктура и фонды, направленные на поддержку крупных инвестиционных проектов и малых предприятий. Сегодня этот бюджет составляет всего 8 процентов — 2 триллиона тенге.

На следующий год запланировано 6 процентов, а потом этот показатель, скорее всего, упадет. У нас почти нет бюджета на развитие, а это — будущее страны. Причины кроются в том, что с 1995 по 2009 год было произведено значительное упрощение налогового законодательства.

Сейчас более 2 миллионов 100 тысяч бизнесменов в Казахстане, но из них только 137 тысяч являются плательщиками НДС. Это всего 4 процента от общего числа бизнеса, и именно они несут нагрузку по уплате этого налога.

Сегодня действуют различные налоговые режимы, например, компании с оборотом ниже 78 миллионов тенге не платят НДС. Кроме того, существует специальный налоговый режим, при котором компании с доходом до 2,4 миллиарда тенге в определенных секторах также освобождаются от уплаты НДС и вместо этого платят розничный налог.

Розничный налог составляет 4 процента, и местные власти могут уменьшить его вдвое, что также повышает уровень уклонения от уплаты налогов. Таким образом, выходит, что 4 процента бизнеса платят все налоги, а остальные не платят вовсе, даже если занимаются аналогичными видами деятельности.

Происходит дробление компаний, что не является чем-то плохим — это налоговая оптимизация, и бизнес стремится к меньшей нагрузке. Однако это стало возможным благодаря тому, что государство позволило такую схему. Избыточная либерализация налогового режима ставит под сомнение возможность достижения целей, заявленных Кыргызской Республикой, касающихся входа в перечень 30 ведущих стран мира. С долгосрочной перспективой и с учетом будущего нашей страны и наших детей, очевидно, что мы не можем позволить себе такую либерализацию.

Нужно исправлять ситуацию. Бизнесмены действуют по принципу: если он может не платить налоги, то не будет платить. Когда сосед-другой бизнесмен не платит налоги и благодаря оптимизации у него более низкая себестоимость товара, он тоже не будет платить.

Такое дробление привело к образованию официальных налоговых "офшоров", и многие к этому привыкли. Поэтому реформа вызывает активное сопротивление.

Существуют лоббисты интересов таких групп, активно работают пропагандистские механизмы. Ожидается, что на следующем этапе будут звучать аргументы против реформы. Наша основная позиция — это будущее страны и наших детей.

Некоторые предлагают сократить государственные расходы, и мы это делаем. Также мы исследуем возможность сокращения социальных расходов, поскольку такие меры часто подразумевают сокращение социальных программ.

- Какие еще методы могут быть использованы помимо повышения НДС?

- Либо сокращение расходов регионов, либо сокращение социальных расходов, либо уменьшение бюджета на развитие. Не забывайте, что у нас не самый большой госаппарат в мире. Мы работаем над оптимизацией каждый день. В прошлом году сэкономили 400 миллиардов тенге.

На момент формирования бюджета на 2025 год он составлял 32 триллиона тенге. Мы сократили его до 26 триллионов, что на 6 триллионов меньше. Это ежегодный процесс. Мы рассматриваем социальный бюджет, всегда ищем возможности для оптимизации...

- Представим. Есть предприниматель из Павлодара. Его доход составляет 15 миллионов. Как он может реагировать на новые реформы? Он может подумать: "Я и так плачу налоги, что еще от меня требуется?"

- Смотрите, мы предложили порог 15 миллионов тенге. Налоговые органы видят всех бизнесменов и контролируют их. Около 80 процентов бизнесменов имеют годовой доход в пределах 15 миллионов.

Для них ничего не изменится. Мы говорим о тех, кто владеет 20-30 компаниями и активно использует схемы дробления. Мы будем выявлять такие компании и заставлять их платить НДС.

В нормальной экономике бизнесмены должны покупаться товары и комплектующие с НДС. Затем, добавив труд, продавать их конечным потребителям. Таким образом, налоги от НДС должны быть взаимозачтены, что снизит нагрузку на бизнес.

Количество плательщиков НДС увеличится с 137 тысяч до порядка 450 тысяч. Цепочка НДС восстановится, что снизит нагрузку на текущих плателщиков.

Мы планировали увеличение НДС, но, прислушавшись к мнениям экспертов и общества, решили увеличить его незначительно. При 16 процентах показатель становится около 3,3 процента— это уже не столь значительная нагрузка.

Действительно, много нареканий поступало от торговцев на рынках, владельцев ресторанов и гостиниц, но мы объяснили, что изменения их не затронут. Они останутся на своих ставках в 4 процента.

- Это те, кто остаётся в ОКЭДе?

- Да, те, кто занимается розничной торговлей, продажей конечному потребителю. Мы сохранили только сектор B2C, что уменьшило количество ОКЭДов с 364 до 40. Исключили обрабатывающую промышленность и другие сферы, работающие в B2B. Основная суть реформы заключается в изменении НДС на транзитный налог, что снижает среднюю нагрузку на НДС-плательщиков.

- Вы изначально планировали 20-процентный НДС, но сейчас ставка 16 процентов. С какого рода "тактики" это было?

- 20 процентов позволяли бы снизить налоги на фонд оплаты труда и переосмыслить налоговую систему. Мы прислушивались к общественному мнению и поняли, что требуется дифференцированная ставка.

Мы определились с тремя ставками: 16 процентов, 10 процентов и 0 процентов для определенных секторов.

Для медицинских услуг рассматривается ставка 10 процентов, а для агропромышленного комплекса — 0 процентов. Мы продолжаем обсуждать ставку для пищевой отрасли, но должным образом будем следить за эластичностью рынка.

Продуктовый рынок сильно зависит от цен — если цена поднимется, потребители вынуждены будут ее платить. Для того чтобы защитить потребителей, мы планируем ставку НДС 0 на ключевые товары.

Агропромышленный сектор активно растёт, и мы хотим поддерживать его развитие. Увеличение ставки НДС также будет выгодно, так как рост цен на импортированные товары создаст конкурентные преимущества для местных производителей. В Парламенте уже обсуждается законопроект о том, что ставка розничного налога для B2C остаётся на уровне 4 процентов, а для B2B — на уровне 12 процентов.

- 0 процентов для пищевой отрасли и АПК, 10 процентов - для медицины, и 16 процентов - для других?

- Пока мы продолжаем обсуждать, какой процент будет применяться для пищевой отрасли. Важно учитывать мнения экспертов.

- Вы следите за мнением казахстанцев в социальных сетях? Какие вопросы чаще всего возникают? Есть ли у вас ответы для людей?

- Честно говоря, я больше полагаюсь на мнения экспертов. Это важно, поскольку реформа затрагивает экономику. Последствия должны быть вычислены и распределены экономистами, а не основной массой из социальных сетей.

Множество комментариев зачастую не основано на фактах и на осуществленных расчетах. Многие не понимают, как работает НДС и пишут лишь для того, чтобы привлечь внимание.

- Есть предположения о массовых закрытиях предприятий и падении потребительской способности...

- Вчера один эксперт в Алматы предупредил о возможной стагфляции, но я не разделяю таких опасений. Нестабильность действительно возможна, но если реформа не приведет к значительному повышению инфляции, с гораздо большей вероятностью экономические тенденции останутся стабильными.

Мы начинаем с 12-процентной ставки НДС, что является одной из самых низких в регионе. Сравните: в России, Армении и Беларуси ставка 20 процентов, а в Кыргызстане и Узбекистане — 12 процентов.

При этом ни в Кыргызстане, ни в Узбекистане нет такой социальной нагрузки на бюджет, как в Казахстане. Мы тратим значительно больше. Социальная поддержка означает, что мы компенсируем многим людям их затраты.

Таким образом, у нас одна из самых низких ставок среди соседей по сравнению с ними. Мы поднимаем её незначительно, что влияния на себестоимость продукции не окажет. Оценки говорят о росте инфляции на 3−3,5 процента, что не является критичным.

Любая реформа требует понимания механизмов. У нас есть четкий план, как использовать новые средства, поступающие после реформы - все они пойдут на поддержку малого и среднего бизнеса. В этом году будет создан фонд гарантирования на базе фонда ДАМУ, что значительно увеличит емкость кредитования до 2−2,5 триллиона тенге.

Правительство будет кредитовать только приоритетные сектора экономики, признанные ключевыми, как IT, туризм, транспортная логистика и агропромышленность.

Наша цель — повысить устойчивость казахстанских финансов и значительно увеличить доходную часть бюджета, а бюджет на развитие будет увеличен как минимум вдвое. Мы надеемся довести его до 20 процентов, чтобы соответствовать уровню развитых стран.

- По инфляции, ваши прогнозы кажутся излишне оптимистичными. Боюсь, что это будет не 4,5 процента, а двузначные показатели...

- Инфляцией занимается Национальный банк, который на это имеет свои методы. Их ошибки могут составить пару процентов, но они никогда не ошибались на десятки процентов.

Я уверен в своих расчетах. Эти изменения переделывают подходы к взаимодействию государства с обществом. Это новый общественный договор. Мы сделаем для бизнеса всё возможное, да, потребуется время адаптации и встречи с противодействием, но мы уверены в своей позиции.

Несколько раз нам предлагали отказаться от этой идеи, но мы уверены в её необходимости. Мы не говорили о ставке НДС, так как не обсуждали её с бизнесменами и обществом.

Если взглянуть на текущую ситуацию, учитывая, что цены на коммунальные услуги и ГСМ растут, возможно, в этом году мы ожидаем около 9-10 процентов инфляции.

- Это настораживает. Есть мнение, что налоговая реформа служит интересам крупного бизнеса. Это так?

- Если бы мы хотели лоббировать крупный бизнес, мы бы уменьшили ему ставки на другие налоги. Мы же этого не делаем. Крупный бизнес очень важен для экономики, 69 процентов поступлений формируется именно от него.

В прошлом году крупные компании значительно помогли в борьбе с последствиями паводков. Это также стабильные рабочие места и надежный источник налоговых поступлений. Мы лоббируем интересы всего бизнеса в целом.

- Несмотря на отказ от 20-процентного НДС, почему все же такие высокие ставки? Разве лучше было бы снизить их?- Когда я только начинал занимать бизнесом в 1993 году, ставка была 20 процентов. Прежние условия были менее благоприятными, однако бизнес все равно развивался. Ставка НДС постепенно снижается, но борьба с теневой экономикой требует комплексного подхода.

Нам нужно изменить сознание: в мире не уплата налогов считается преступлением. У нас же это ещё не стало нормой.

- Инвесторы заинтересуются Казахстаном в этих условиях?

- Для них ставка НДС не играет решающую роль. Гораздо важнее общая инвестиционная среда и стабильность законодательства.

На днях я встретился с инвестором, который собирается построить сахарный завод в Алматинской области. Он подписал предварительное соглашение с нами.

Стабильность законодательства очень важна, для инвесторов важно, чтобы они получили налоговые льготы и поддержку в инфраструктуре. Это создаст новые рабочие места, новые технологии и даст импульс экономическому росту.

Мы вернем статус НДС, сделаем его транзитным, что защитит потребителей. Если возникнет необходимость, мы обеспечим адресную социальную помощь для уязвимых слоев населения, включая индексацию зарплат для бюджетников, врачей и учителей.

Также мы повысим пенсии. Средства, полученные от налогов по реформе, позволят это сделать.

- Если речь идет о повышении зарплат бюджетников, то что обеспечит повышение зарплат в частном секторе?

- Работодатели, вероятно, повысят цену на свои товары и услуги, чтобы учесть новые расходы, и это будет главной причиной увеличения зарплат.

- Рассматривается ли возможность поднять порог до 20 миллионов?

- На данный момент это не планируется. Мы основываемся на том, как решение повлияет на дробление бизнеса. Рынок показывает, что дробление происходит между 78 и 100 миллионами тенге. Мы гарантируем, что бизнес не пойдет ниже порога 15 миллионов.

Кроме того, мы усложним процесс открытия ИП: если будет налоговая задолженность, открытие новой компании станет невозможно. Мы можем помочь закрыть старую компанию быстро.

- У вас есть данные о том, что 30 процентов экономики в тени. Не ухудшится ли ситуация?

- Официальная цифра составляет 17,5 процента, в 2019 году было 24. Наша задача — снизить этот показатель до 15. У нас есть четкий план работы с теневой экономикой. Мы должны задействовать культурно-просветительские меры.

Просто требовать чеки недостаточно, важно сделать так, чтобы люди сами начали их запрашивать. Мы планируем проводить акции, чтобы поощрять полученные чеки.

Мы уничтожим теневую экономику не только с помощью наказаний. Нужно создать условия для бизнеса, чтобы он сам хотел платить налоги.

Это — новый общественный договор, который должен сработать.

- У вас уже есть данные о том, что после реформ количество налоговых поступлений упадет?

- Я слышал множество прогнозов, но ни один не основывается на анализе данных. Мы понимаем, какие цифры хотим получить, с учетом резервов.

- Будете получать 10 триллионов?

- Нет, наши планы составляют около 5 триллионов, что даст необходимые средства для бюджета развития. Это даст возможности для роста бизнеса и укрепления налоговой базы.

До 2029 года у нас положительные прогнозы для экономики. Мы должны быть готовы к возможным экономическим колебаниям в 2026 и 2027 годах.

- Не возникнет ли нехватка бухгалтеров?"

- Бухгалтеры — это высококвалифицированные работники. Один бухгалтер обслуживает несколько компаний, реформа также касается налогового администрирования, и подавляющее большинство отчетов подаются в электронном виде.

Налоговый комитет будет переходить на новый уровень обслуживания — от регистрации бизнеса и до завершения его деятельности. Налоговые инспекторы будут доступны для консультаций. Многие недоразумения будут расцениваться мягче, с предупреждениями.

- Смогут ли налоговые органы справиться с наплывом новых плательщиков?

- Уверен, что справятся. Каждый год обрабатывается около 250 миллионов электронных чеков, а налогоплательщиков у нас более миллиона.

- Не повысится ли риск коррупции при расширении полномочий налоговых органов?

- Мы будем осторожны; полномочия будут предоставлены лишь в рамках необходимых задач. Налоговики должны знать каждого налогоплательщика и следить за их уплатой. Главное — вернуть дробленный бизнес на нормальный путь развития.

- Когда начнут действовать новые реформы?

- Мы планируем, что с 1 января 2026 года реформа вступит в силу. Парламент рассмотрит её до 1 июля, а после подписания главы государства будут даны полгода для подготовки бизнеса.

- У казахстанцев остается много вопросов. Готовы ли вы их слушать и отвечать на них?

- Мы создали шесть рабочих групп под руководством вице-министров, включая меня. Мы будем посещать все регионы и встречаться с бизнесом, чтобы учесть все предложения касательно дифференцированного НДС.

Парламентарии также на связи с избирателями, многие из которых тоже работают в бизнесе. Мы будем проводить активные консультации.

- Готовы ли вы встретиться даже с противниками реформы?

- Мы начали встречаться с людьми с момента моего назначения. Мы встречались с представителями бизнес-ассоциаций, экономистами и экспертами. Результатом стали консультации с центрами экспертов, которые работают над экономическими решениями.

Каждая критика имеет значение, и мы воспринимаем её серьезно, даже в тех случаях, когда они выражаются в резкой форме.

Наша задача — действовать ради будущего страны и ее граждан, включая наших детей и внуков. Мы это воспринимаем адекватно.

- У вас была идея о введении авансовых платежей по НДС. На ваш взгляд, это создаст дополнительные финансовые нагрузки для предпринимателей?

- Я скептически отношусь к этой идее. Если мы поднимаем ставку НДС, возврат по экспорту будет существенно больше. Наша задача — обеспечивать оперативное возврат средств экспортерам.

Есть возможность введения авансовых платежей, но эта практика нам не нравится, так как затрагивает оборотный капитал. Наконец, мы возвратили бизнесу более 1 триллиона тенге по возврату НДС.

- Какова вероятность отмены авансовых платежей?

- Мы подумаем об этом, но не буду давать обещаний, так как все должно обсуждаться.

- Вы только что стали министром. Главная задача на посту — реализовать реформу и уйти, верно?

- Дело не только в реформе. У меня есть видение развития на средний срок. Я уже начал реализацию, но нужно поменять подходы.

Основное внимание — поддержка реальной экономики. Налоговая реформа позволит ранее добиться этих целей.

Далее, какая будет судьба Министерства экономики — это зависит от обстоятельств, решать будет президент.

- Это не предательство, верно?

- Это государственная служба, здесь ни одно место не закреплено за кем-либо. Люди приходят и уходят, и главное — что они оставляют после себя.

Текст: Рабига ДюсенгуловаФото: Иван Сухоруков